Благоговейные рассказы старых лакеев о том, как их вельможные бары травили
мелких помещиков, надругались над чужими, женами и невинными девушками, секли на конюшне присланных к ним чиновников, и т. п., — рассказы военных историков о величии какого-нибудь Наполеона, бесстрашно жертвовавшего сотнями тысяч людей для забавы своего гения, воспоминания галантных стариков о каком-нибудь Дон-Жуане их времени, который «никому спуску не давал» и умел опозорить всякую девушку и перессорить всякое семейство, — все подобные рассказы доказывают, что еще и не очень далеко от нас это патриархальное время.
Неточные совпадения
Форменный порядок был ему совершенно известен: бойко выставил он большими буквами: «Тысяча восемьсот такого-то года», потом вслед за тем
мелкими: «
помещик такой-то», и все, что следует.
Он тотчас же рассказал: некий наивный юрист представил Столыпину записку, в которой доказывалось, что аграрным движением руководили богатые мужики, что это была война «кулаков» с
помещиками, что велась она силами бедноты и весьма предусмотрительно; при дележе завоеванного
мелкие вещи высокой цены, поступая в руки кулаков, бесследно исчезали, а вещи крупного объема, оказываясь на дворах и в избах бедняков, служили для начальников карательных отрядов отличным указанием, кто преступник.
Вот где настоящее его место. Не на страже
мелких частных интересов, а на страже «земли». К тому же идея о всесословности совершенно естественно связывалась с идеей о служебном вознаграждении. Почет и вознаграждение подавали друг другу руку, а это было далеко не лишнее при тех ущербах, которые привела за собой крестьянская реформа, — ущербах, оказавшихся очень серьезными, несмотря на то, что идеал реформы формулировался словами:"Чтобы
помещик не ощутил…"
Все эти поощрения и особенно похвалы дам, смысл которых понят был Захаром как нельзя лучше, приняты были им с чувством необычайного самодовольствия, но вместе с тем и достоинства, так что, когда один небогатый
помещик опустил
мелкую монету в картуз певца — картуз, в котором находились уже ассигнации, Захар подмигнул ему левым глазом.
Героем вечера был Пигасов. Рудин уступил ему поле сражения. Он очень смешил Дарью Михайловну; сперва он рассказывал об одном своем соседе, который, состоя лет тридцать под башмаком жены, до того обабился, что, переходя однажды, в присутствии Пигасова,
мелкую лужицу, занес назад руку и отвел вбок фалды сюртука, как женщины это делают со своими юбками. Потом он обратился к другому
помещику, который сначала был масоном, потом меланхоликом, потом желал быть банкиром.
В обычаях дома было, что там никогда и никому никакая вина не прощалась. Это было правило, которое никогда не изменялось, не только для человека, но даже и для зверя или какого-нибудь
мелкого животного. Дядя не хотел знать милосердия и не любил его, ибо почитал его за слабость. Неуклонная строгость казалась ему выше всякого снисхождения. Оттого в доме и во всех обширных деревнях, принадлежащих этому богатому
помещику, всегда царила безотрадная унылость, которую с людьми разделяли и звери.
— А Судак? — спросил второй, усатый, мрачный, похожий на пропившегося
помещика, но в действительности бывший
мелкий шулер-неудачник.
Во все время [жалкой] бесцветности пятидесятых годов г. Плещеев не появлялся в печати и таким образом спасся от необходимости бежать с своими героями на необитаемый остров и остался в действительном мире
мелких чиновников, учителей, художников, небольших
помещиков, полусветских барынь и барышень и т. п.
Откликнулся грудной нотой пассажир, старше его, лет за сорок, в люстриновом балахоне и мягкой шляпе, стр.9 худощавый, с седеющей бородкой и утомленным лицом. Его можно было принять за кого угодно — за
мелкого чиновника, торговца или небогатого
помещика. Что-то, однако, в манере вглядываться и в общей посадке тела отзывалось не провинцией.
Вместе со многими моими товарищами-дворянами, детьми местных
помещиков и крупных чиновников, я был, в полном смысле, питомец министерства «народного просвещения», за ученье которого заплатили те же тридцать пять рублей за семилетний курс, как и за сына какой-нибудь торговки на Нижнем базаре или
мелкого портного.
И У. — смесь Кёлликера с Гамлетом — возвращал меня на мою ближайшую родину, в Нижний, где он также родился и учился в гимназии. Он происходил из купеческой семьи и говорил довольно-таки явственно на"он", как в мое время говорили все купцы, мещане,
мелкие чиновники и даже некоторые захолустные дворяне-помещики. С ним я проделал опять и венский фашинг.
По Тульской губернии у нас много жило родственников-помещиков — и крупных и
мелких. Двоюродные дедушки и бабушки, дядья. Смидовичи, Левицкие, Юнацкие, Кашерининовы, Гофштетер, Кривцовы, многочисленные их родственники. Летом мы посещали их, чаще всего с тетей Анной. Мама была домоседка и не любила выезжать из своего дома. Тетя Анна все лето разъезжала по родственникам, даже самым дальним, была она очень родственная.
От гостиницы они уехали потому, что ничего стоящего там не было. И там простояли зря. Время тугое. Проезд средний, больше
мелкий купец.
Помещики съезжаться начнут позднее, недели через три. К святкам подойдут и выборы.
Явились на съездах знакомые уже нам лица: вечный запевала в спорах Суздилович со своими тараканьими усиками и арбузным брюшком, свирепый Волк, пан в колтуне, несколько других
помещиков, офицеров, дробной шляхты,
мелких чиновников из Витебской губернии, студентов и даже гимназистов.
Католические прихожане принадлежат большей частью к сословию
помещиков, чиновников и
мелкой шляхты.
Борька был сын
мелкого, разорившегося
помещика, но революцию любил. Потерял он от нее немного, а в себя верил крепко, верил, что сам сумеет проложить себе в жизнь дорогу. Любил он революцию за то, что она все сдвинула со своих мест, что открывала головокружительные возможности к творчеству нового.